Ксения Тернавская: «Мечтаю создать свою профессиональную танцевальную компанию»

На прошлой неделе под занавес танцевального сезона в музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко прошли премьерные показы трех одноактных балетов «Ворга», «Последний сеанс», «Класс-концерт» - новых работ хореографов Ксении Тернавской, Павла Глухова и Максима Севагина.

В основе балета Павла Глухова лежит психологический триллер, у Максима Севагина - эстетика классического балета, а Ксения Тернавская в своей работе «Ворга» показала путь к себе в текущей постмодернистской реальности через архетипические образы русских сказок. Само слово «ворга» означает дорогу, путь, русло.

Редакция портала dance.ru поговорила с танцовщицей, хореографом, основательницей студии современной хореографии The Stage dance Academy Moscow Ксенией Тернавской о ее танцевальном пути, воле случая и проблемах в современной хореографии, любимых постановщиках и о том, возможен ли танцевальный дуэт с роботом.

МИР НАРОДНЫХ СКАЗОК ПРОНИКАЕТ В НАС ЕЩЕ В РАННЕМ ДЕТСТВЕ

В сказках заложены архетипы. Мы можем не придавать этому значения, но мир народных сказок проникает в нас еще в раннем детстве. Как только родители начинают что-то рассказывать, напевать, сказки становятся частью социального воспитания. Идея соединить архетипы, заложенные в сказках, с современной жизнью у меня давно, сейчас она показалась мне наиболее плодотворной.
Надо сказать, для артистов балета (МАМТ) работа над спектаклем была крайне непростой. Перед ними стояла задача: за короткий период сродниться с совершенно новым для них пластическим текстом, совсем другой, не балетной лексикой. Это все равно, что ты много лет двигался в воздухе как птица, а теперь тебе надо плыть в воде как рыба. Всего за полтора месяца они проделали огромную работу на пять с плюсом. Мне, как хореографу, было бы интересно поработать с ними еще.


Сцена из спектакля «Ворга». Фото: Александр Филькин

Сказки дают широкую перспективу, возможность зрителю порассуждать вместе с нами. На самом деле, мне всегда важен диалог со зрителем, дискуссия. Знаю по отзывам, что для некоторых зрителей в спектакле не хватало однозначности транслейта: вот это Баба Яга, а вот это Красна Девица, и одна не может становиться другой. Однако я уверена в дуальности всего: в Бабе Яге может таиться Красна Девица, а в Девице скрываться Баба Яга. И современный танец дает возможность это отразить, посмотреть под призмой, с разных точек и ракурсов.


Валерия Муханова. Сцена из спектакля «Ворга». Фото: Александр Филькин

МНЕ НРАВИЛОСЬ ОЩУЩЕНИЕ ТРУДА, РАБОТЫ НАД ТАНЦЕМ

Я танцевала все детство, ходила в студии, сначала народный танец, потом бальный и школа современного танца. Но обожала я больше всего, как ни странно, заниматься у станка, педагог у меня была прекрасная. Сегодня понимаю, что мне нравилось ощущение труда, работы над танцем.

В старших классах на радость родителям решила связать свою жизнь с медициной. Могла получиться семейная династия. Но в институте поняла, что не мое это, не горит. Тогда после долгого перерыва впервые пошла на танцы и поняла: вот оно, мое! Поставила родителей перед фактом, они приняли. Начала учиться, больше всего мне дали мастер-классы европейских хореографов, которые тогда приезжали к нам, ходила так часто, как только могла. Подрабатывала, потом начала вести свои группы.

Позже уже возникла студия. Возникла она, можно сказать, по воле случая. Я получила довольно серьезную травму колена, была операция, и в течение полугода требовалась реабилитация ноги. Произошло это на пике карьеры танцовщицы: я выступала, преподавала в хороших студиях, меня приглашали на мастер-классы. И тут травма. Стало понятно, что жизнь меня переориентирует. А вскоре позвонила знакомая и сказала, что есть помещение, не надо ли тебе. Надо. Тогда все сложилось очень быстро – нашлось помещение, деньги, организационные вопросы решились, по сути, пока я восстанавливала ногу. Самой не верится, что студии уже 10 лет.

МНЕ ТАНЦЕВАТЬ НА ПУБЛИКЕ НЕ ТАК ИНТЕРЕСНО, КАК РАБОТАТЬ ЗА СЦЕНОЙ

Для меня это не было проблемой, так сказать, оставить карьеру танцовщицы, уйти со сцены. В какой-то момент просто поняла, что я не танцовщица, в том смысле, что мне танцевать на публике не так интересно, как работать за сценой, придумывать, лепить, создавать танец. Мое тело на многое способно, я знаю и чувствую в нем силу, но, прежде всего, оно для того, чтобы транслировать артистам, раскрывать, развивать их. Это первостепенно.

Мне нравится, как мы лабораторим с нашими студентами. Преподавателей для студии я выбирала сама. Каждый из них занимается определенным направлением: одни – floor work, «партерной техникой»; другие – раскрытием индивидуальности студента через импровизацию, это работа, сопряженная с поиском плотного физического сценического движения. Еще занимаются техникой работы с плотностью, текстурой тела. В течение года педагог ведет группу. Раз в полгода мы выпускаем спектакль. Мне нравится, как ребята развиваются, и я набиваю руку как хореограф.

НЕ ПРИЕМЛЮ, КОГДА НА ВЫХОДЕ ПОЛУЧАЕТСЯ ФАСТ-ФУДОВСКИЙ ПРОДУКТ

Но все это строится на собственном бюджетировании, когда постановщик отдает «свою рубашку», чтобы заплатить танцовщикам. Приходится думать о том, как прожить студии, как решить многие хозяйственные вопросы. Это ужасающий аспект. Он отнимает кучу энергии и сил. И, на мой взгляд, именно это тормозит у нас развитие современного танца. Танец все время оказывается, как будто на периферии для тех, кто принимает решения. Когда же возникает запрос на современный танец, то на постановку, как правило, отводятся кратчайшие сроки. И на выходе получается фаст-фудовский продукт, чего я категорически не приемлю. Потому что он, в свою очередь, формирует соответствующее впечатление у всех. И возникает такой уроборос, замкнутый круг.
У меня есть мечта создать свою профессиональную танцевальную компанию.


Ксения Тернавская. Фото: Олеся Сипович

СОВРЕМЕННЫЙ ТАНЕЦ ДАЕТ БОЛЬШИЕ ВОЗМОЖНОСТИ ДЛЯ ВЫРАЖЕНИЯ ПЕРЕЖИВАНИЙ ЧЕЛОВЕКА

Очень люблю Пину Бауш за человечность танца, за ее «бытовую» тематику. Современный танец вообще ближе к чувствам и переживаниям человека и дает большие возможности для их выражения благодаря наличию множества ветвей телесного повествования.
Например, индивидуальность, в которую ушли многие наши танцовщики. Индивидуальность во всех смыслах: и личностного самовыражения, и собственной лексики, и инструментов импровизации, и не принадлежности ни к какой dance company.
Современный танец как бы оставляет дверь приоткрытой, предлагая зрителю заглянуть. Этот танец, условно говоря, интровертен, сосредоточен на выстраивании связей и нитей внутри себя, и зритель может погрузиться в это действо. Тогда как классический танец более экстравертно и призывно обращен в зал. Но я люблю смотреть и балет. Недавно испытала потрясение. В финале «Снегурочки» МАМТа я заплакала. Никогда не думала, что балет может вызвать у меня такие сильные эмоции.
Совершенно обожаю хореографию Маркоса Морау, его труппу La Veronal, их особый способ движения на сцене. А его «Спящая красавица», пластический спектакль на музыку П. И. Чайковского, поставленный в Лионской опере, это просто восторг! Вроде бы даже и не танцуют, мало выстроенной лексики, но все так тонко, так глубоко, такая драматургия танца, такой хореографический рисунок… Восторг! Красота мысли, которая вызывает восхищение и трогает до слез.

В ПЛАСТИКЕ РОБОТ БУДЕТ ДЕЙСТВОВАТЬ ПРИМИТИВНЕЕ ЧЕЛОВЕКА

ХХ век так сильно преобразовал танец, и технически, и инструментально, так расширил его границы по всем направлениям, что сегодня хореографу очень сложно придумывать новое. Остается либо иронично подшучивать над уже созданным ранее, как это делает постмодерн, либо модифицировать, модернизировать прежние связи.
А в смысле новых форм, в ближайшее время, мне кажется, возможно соединение танца с digital. Симбиоз с искусственным интеллектом с точки зрения выстраивания драматургии был бы интересен. Именно драматургии, потому что в пластике, я уверена, робот будет действовать примитивнее человека. А в драматургии это был бы любопытный эксперимент, но только если не как самоцель. Применение искусственного интеллекта в постановке в качестве партнера должно быть оправданным и обоснованным. И в таком партнерстве с технологией было бы интересно поучаствовать. Как там «Сколково», готово? Я готова.

НУЖНО ПРОСТРАНСТВО, ГДЕ ХОРЕОГРАФ МОЖЕТ ВАРИТЬСЯ СО СВОИМИ ЕДИНОМЫШЛЕННИКАМИ-ТАНЦОВЩИКАМИ

Для поиска авторской лексики, индивидуального и хорошо узнаваемого почерка хореографа-постановщика в области современного танца необходимо безопасное пространство, где он может вариться со своими единомышленниками-танцовщиками, не задумываясь о финансовых и бытовых вопросах. Остается надежда, что государство увидит наконец эту необходимость и создаст новую институцию для реализации такого замысла.